Многие трагические случаи происходят в «зоне смерти», как называют высоту более 7500 метров. Термин ввел Эдуард Висс-Дюнан, врач швейцарской весенней экспедиции 1952 года. На этой высоте возможно только кратковременное пребывание. На ней состояние здоровья человека из-за недостатка кислорода, холода и активного солнечного излучения постоянно ухудшается. Начинается апатия, снижается двигательная активность. Организм не восстанавливается. В острых случаях горной болезни развивается отек мозга и легких, наступает кома и смерть. Лучшее лечение — как можно быстрее спуститься. Немногие рискуют жизнью ради того, чтобы помочь умирающим (в том числе и потому, что участники коммерческих восхождений не имеют для этого достаточной подготовки). А тем, кто почувствовал там себя плохо, редко выпадает шанс стать героем репортажа о чудесном спасении.
Весной 1996 года из-за плохих погодных условий на Эвересте погибли сразу 15 человек из разных групп. Позже альпинистская общественность обвинит японскую группу в том, что те равнодушно прошли мимо погибающих индийцев. Один из японцев так объяснит случившееся: «Мы слишком устали, чтобы им помогать. Выше 8000 метров — не то место, где люди могут позволить себе соображения морали». Однако тогда же казахстанский альпинист Анатолий Букреев на высоте 8000 метров спас жизнь трем участникам своей коммерческой группы.
Но не только пурга, мороз и страшный ветер бывают причиной смерти. В весенний сезон 2006 года на Эвересте стояла отличная погода — устойчивая, ясная. Но сезон стал вторым, после 1996 года, по количеству жертв . На склонах горы осталось 11 восходителей — причиной смерти стали истощение и гипоксия. Многие решившиеся тогда на штурм были к нему не готовы. В плохую погоду они остались бы внизу, в хорошую решили рискнуть и заплатили за это собственными жизнями.
В тот же сезон на вершину взошел новозеландец без ног, до высоты почти 8000 метров без кислорода добрался больной астмой датчанин. Байкер с многочисленными титановыми вставками в позвоночнике (результат нескольких тяжелейших аварий) повернул в 100 метрах от вершины. И все они прошли мимо умиравшего 34-летнего британского альпиниста Дэвида Шарпа. Рассел Брайс — руководитель одной из коммерческих экспедиций по рации уговаривал восходителей своей группы не рисковать жизнью ради человека, которому уже ничем не поможешь. «Не навреди себе, Макс, — говорил Рассел участнику, который первым обнаружил англичанина, — откуда нам взять помощь? Дай ему кислород или просто иди дальше». Хотя все же некоторые шедшие мимо давали Дэвиду кислород, а один носильщик-шерп час пытался поставить его на ноги, но безуспешно: англичанин умер.
Несколькими днями позже примерно в том же месте, где и Шарп, упал без сознания Линкольн Холл — участник другой коммерческой экспедиции. Девять часов шерпы пытались его оживить, но в итоге ушли вниз в лагерь. Спустя семь часов еще один гид нашел живого Холла. Его доставили вниз, и он выжил, отделавшись обморожением рук. Однако Холл был участником достаточно богатой экспедиции, с большим числом шерпов. Про Шарпа же говорили, что он «заплатил только за то, чтоб иметь в базовом лагере повара и палатку», и это решило его судьбу.
Высотная этика ставит непростые вопросы. Нужно ли жертвовать возможностью покорить вершину и даже жизнью ради того, чтобы спасти незнакомого человека? Может ли гид нести стопроцентную ответственность за клиента на склоне? И наконец, если один заплатил за восхождение 60 000 долларов, а другой — в два раза меньше, то значит ли это, что первый должен иметь в два раза больше шансов на выживание?
Многие из тех, кто стал легендой Эвереста, не признают наличия особой высотной этики. Первый его покоритель сэр Эдмунд Хиллари сказал, что «человеческая жизнь была, есть и будет намного важнее, чем вершина горы». А по мнению семикратного восходителя на Эверест Эда Вистурса, «если у тебя есть силы достичь вершины, то есть и силы спасти кого-нибудь». Но не все с этим согласны. Многие считают, что один альпинист не должен нести ответственность и рисковать восхождением и жизнью из-за плохой подготовки и преувеличенных амбиций другого. Терри О’Коннор, экспедиционный врач, покоривший Эверест, отметил: «Я примирился с тем, что даже друзья не пришли бы спасать меня, если бы со мной там произошел несчастный случай».
Какая из точек зрения правильная, решает каждый сам. Но когда альпинист окажется на Эвересте, ему, вероятно, придется сделать выбор, от которого напрямую зависит жизнь незнакомого ему человека. Или жизнь самого альпиниста. Есть о чем подумать. Но задумываться надолго на Эвересте нельзя.
