Б. К.: Если и была ревность, то не «против», а «за». Однажды у нас в гостях некий поэт, напившись, стал говорить: «Ты, Бахыт, дрянь как человек». На следующий день жена сказала, что отказывает ему от дома: «Я не могу позволить, чтобы у меня в доме обижали моего мужа!» По-моему, ревность глупа. У меня есть своя философия об отношениях моих подруг с другими людьми. Мне нравится, когда у них есть свой круг друзей, и я жду того же отношения к себе. У нас есть любовь, то есть творческие отношения с женщиной, есть и отношения со своим полом, настроенным на то же, на что и мы. И странно, когда девушка хочет мужчину монополизировать, завладеть им полностью.
«Если бы между нами не было этой дружбы, меня бы тоже не было… Но я не собираюсь тут изъясняться в бесконечной любви!»
П. О.: Если ставится жесткий выбор: «или я, или твои друзья», он расстается с девушкой, а не с друзьями.
Б. К.: Когда девушка ревнует меня к Пете, ей кажется, что моя жизнь посвящена ей не полностью, какая-то часть меня ей не достается. Но выбирать бессмысленно, должно быть и то и другое – иначе гармония невозможна, а ведь мы стремимся к гармонии. Отношения с противоположным полом – самая большая и самая романтическая часть жизни. Но в нас есть много другого помимо гениталий. Мы Homo sapiens, и наши интересы распространяются на весь мир. Мужчины тоже не заменяют девушкам весь остальной мир. И многие стали несчастливы только потому, что не смогли понять, что их избранница не готова посвятить всю свою жизнь воркованию, у нее есть другие запросы. Жизнь не сводится к «старосветским помещикам», хотя это и один из моих любимых романов.
Встреча по Фрейду
П. О.: Мы познакомились в строй-отряде после первого курса, 45 лет тому назад. Вдвоем мы таскали какую-то железяку и почему-то заговорили о Фрейде. Не помню кто, но один из нас произнес слово «либидо», тогда мало кому знакомое. Второй на это сделал стойку. И выяснилось, что мы оба прочли книгу «Павлов и Фрейд», которая содержала, разумеется, жесткую критику фрейдизма, но была, тем не менее, редкой.
Б. К.: Я скажу сентиментально: книга «Павлов и Фрейд» была внешней вещью. А дружба определяется совпадением каких-то внутренних вибраций. Иногда я встречаю человека и понимаю: это мой друг. Это редкость и праздник большой. И среди моих друзей есть те, с кем я познакомился позже. Но симптоматично, что все они оказывались также и Петиными друзьями, о чем заранее не было известно.
Разлука
Б. К.: Мы встретились в 1968 году, а в 82-м я уехал из страны.
П. О.: Было очень тяжело, на проводах в аэропорту я просто плакал.Это была катастрофа, трагедия. Потому что это было – навсегда. В те времена не было надежды на возвращение.
Б. К.: А ты думаешь, чем я занимался, когда самолет взлетел? Я плакал всю дорогу. Я сохранил советский паспорт, надеялся, что приеду обратно через четыре месяца. Но приехал через четыре года.
П. О.: Мы переговаривались по телефону, но казалось, что расстояние между нами непреодолимо. Когда через четыре года раздался звонок и я услышал голос Бахыта, я потерял сознание. Может, всего на секунду, но это был сильный удар. Он приехал без предупреждения и позвонил уже из Москвы.
